Цена качества АВТОВАЗа

Илья Ширтанов

Автомобиль-убийца

5 июля, после почти двухлетнего перерыва, по инициативе ГСУ ГУВД по Самарской обл. после обращения Ольги Алексеенко было возобновлено расследование уголовного дела, возбужденного еще 23 сентября 2005 г. по. ч. 2 ст. 266 УК РФ «Недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями». Потерпевшей по этому делу была признана Ольга Алексеенко. 21 июля 2005 г. ее дочь Олеся Алексеенко погибла в результате автокатастрофы. В тот день, будучи за рулем автомобиля Lada 21103, она двигалась по автодороге Тольятти — Хрящевка. На ходу автомобиля произошло разрушение шарнира равных угловых скоростей (ШРУС) переднего левого колеса.

Автомобиль Lada 2004 г. выпуска был приобретен семьей Алексеенко 11 августа 2004 г. у ООО «РОНА» — официального дилера ОАО «АВТОВАЗ». На момент аварии он находился на гарантийном обслуживании. Из материалов дела следует, что Олеся Алексеенко в ходе эксплуатации машины неоднократно обращалась в сервисный центр с жалобой на проблему в работе узлов переднего шасси. Последнее сервисное обследование в СТО «РОНА» было проведено 29 июня 2005 г., но и оно не дало положительного результата. В итоге спустя пару недель хозяйке автомобиля пришлось вновь приехать на СТО. «Последнее обращение было 15 июля 2005 г. к инженеру по гарантии с жалобой на посторонние стуки в подвеске. Ввиду отъезда инженера по гарантии в командировку осмотр автомобиля отложили на конец месяца, но автомобиль на станцию не поступил», — говорится в пояснении директора ООО «РОНА Сервис» Юрия Терещенко.

«Уголовное дело по 266-й статье возбудили не сразу. Да и вообще никакого дела сначала не хотели заводить — пытались все свалить на то, что авария произошла по вине водителя. Причем фраза «не выбрала безопасную скорость движения, не справилась с рулевым управлением, допустила съезд в левый кювет», которая была внесена в протокол оформления ДТП, в дальнейшем неоднократно использовалась следствием и в судах для того, чтобы развалить дело», — вспоминает Ольга Алексеенко. Она также недоумевает, как можно было вносить эти выводы в протокол, если никаких доказательств этого не было, был лишь след юза от одного колеса.

6 сентября 2005 г. следователь Владимир Воробьев вынес определение: «Назначить автотехническое исследование, поручив его производство экспертам автомобильного факультета ТГУ». 23 сентября 2005 г. экспертная группа выдала заключение: «Повреждение шарнира левого переднего колеса автомобиля ВАЗ-21103 произошло во время движения данного автомобиля. Заклинивание шарнира привело к резкому увеличению сопротивления движения у данного колеса..., что привело к мгновенному изменению направления движения автомобиля, его заносу, т.е. к потери управляемости автомобиля. В рассматриваемой ситуации водитель Алексеенко О.В. не имела технической возможности предотвратить выезд в левый кювет путем своевременного интенсивного торможения. Водитель Алексеенко О.В. не могла обнаружить повреждения деталей шарнира привода колеса при осмотре автомобиля перед выездом».

Детали без учета

В последующем было проведено еще много различных экспертиз, причем не без инициативы лиц, которые пытались противостоять семье Алексеенко (РОНА и АВТОВАЗ). В отличие от самой первой экспертизы все они давали размытый ответ, из которого при желании легко можно было прийти к выводу о вине водителя. Более того, последующие экспертизы проводились в условиях, когда главная улика — разрушившаяся в ходе движения автомобиля деталь ШРУС — в ходе следствия уже была утеряна.

Потеря детали произошла в 2006 г., буквально накануне решения следственных органов о необходимости провести металлографическую экспертизу разрушенного ШРУС. Эксперты, которым удалось визуально осмотреть разрушенный ШРУС, высказывали удивление по поводу характера его разрушения. В дальнейшем, когда он исчез уже в ходе последующего судебного процесса, весьма скептически по поводу возможности разрушения этой детали высказывались и специалисты ВАЗа. Можно полагать, что подобная деталь не могла сломаться при условии нормальной эксплуатации автомобиля, но это только в том случае, если деталь выполнена из металла, который предусмотрен соответствующими стандартами. Если бы выяснилось, что металл был низкого качества, то все заверения конструкторов ВАЗа потеряли бы силу. Ответ о качестве металла как раз и должна была дать металлографическая экспертиза.

Случаи хищения металла на АВТОВАЗе — дело далеко не редкое. Неоднократно выявлялись и случаи хищения автокомпонентов, изготовленных на заводе. Истории о налаженном производстве неучтенных автозапчастей в третью смену и вовсе становились основанием серьезных проверок со стороны нового руководства, пришедшего в ОАО «АВТОВАЗ» в конце 2005 г.

Наиболее обширная номенклатура пользующихся повышенным спросом на вторичном рынке автозапчастей изготавливается в цехах механосборочного производства (МСП) ОАО «АВТОВАЗ». «Наружный шарнир в сборе 2110-2215012 изготавливается в механосборочном производстве ОАО «АВТОВАЗ»; процесс изготовления и отправки потребителю (сборочно-кузовное производство ОАО «АВТОВАЗ») непрерывный, на партии не делится, в связи с чем учет по партиям отсутствует», — сообщил следствию 5 июня 2008 г. директор по производственной логистике ОАО «АВТОВАЗ» Владимир Кармазин.

Отсутствие порядка учета партий способно лечь в основу для создания предпосылок производства неучтенных деталей для потребности вторичного рынка, причем без официального контроля за качеством.

Таким образом, в случае обнаружения признаков изготовления разрушенного ШРУС из некачественного металла перед следствием мог возникнуть другой куда более масштабный вопрос: как такое могло произойти на заводе-производителе? Потянув за ниточку, можно было бы выйти на организаторов серых схем уже на самом АВТОВАЗе. Вряд ли кто этого хотел, как на АВТОВАЗе, так и, наверное, в правоохранительных органах. В данном случае, по всей видимости, самым удобным оказалась потеря улики.

Оборона АВТОВАЗа

«Действительно, в ходе расследования уголовного дела следователями СО при ОВД Ставропольского р-на Дижениным Н.В. и Воробьевым В.А. было утеряно вещественное доказательство по уголовному делу -шарнир равных угловых скоростей автомобиля (ШРУС)», — сообщила 12 марта 2007 г. в своем ответе на жалобу Ольги Алексеенко старший помощник прокурора Ставропольского р-на Ирина Бояхчан.

Оказалось, что за это нарушение даже наказать некого. «По факту утери важного вещественного доказательства в ГСУ была проведена служебная проверка. В настоящее время следователей СО при ОВД Ставропольского р-на Воробьева В.А. и Диженина Н.В. привлечь к ответственности не представляется возможным в связи с тем, что Воробьев В. А. и Диженин Н.В. не работают больше в ОВД по м.р. Ставропольский», — сообщил прокурор Ставропольского р-на Александр Петухов.

Одновременно с этим предпринимались бесконечные попытки прекратить расследование этого уголовного дела со ссылкой на вину самого водителя. Случалось это порядка десяти раз. Безусловно, семья Алексеенко не могла с этим согласиться, направляли жалобы во все инстанции. Дошли до Европейского суда по правам человека в Страсбурге. В августе 2009 г. секретариат Европейского суда известил Ольгу Алексеенко: «Вашему досье присвоен номер». К моменту рассмотрения ее дела в Европейском суде там будет собран полный набор всех доказательств о нарушениях со стороны органов власти. Со слов Ольги Алексеенко, на судебных процессах со стороны АВТОВАЗа присутствует от трех до пяти юристов. «Я не понимаю, чего они так боятся, для чего используют такой ресурс. Словно есть на автозаводе лица, которые до сих пор понимают, к чему вся эта история может привести», — полагает Ольга Алексеенко. В плане функционирования серых схем оборота металла и хищений товарно-материальных ценностей на АВТОВАЗе до сегодняшнего дня мало что изменилось с 2004 г. Об этом наглядно свидетельствуют последние события, связанные с возбуждением очередных уголовных дел по фактам хищений.

Комментарии

Ольга АЛЕКСЕЕНКО, потерпевшая

- Конституционный суд 14 июля 2011 г. признал не соответствующими основному закону страны нормы Уголовно-процессуального кодекса, позволяющие прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого без согласия его близких родственников, настаивающих на реабилитации умершего. Если следствие считает, что именно погибший совершил преступление и на этом основании прекращает уголовное дело, то родственники отныне вправе потребовать направления материалов в суд, чтобы там попытаться доказать невиновность своего близкого. Теперь следствию будет сложно закрыть дело по надуманным и недоказанным основаниям, что Олеся погибла якобы по собственной вине. Хотя для них, наверное, это самый удобный вариант.

Виталий ГОРСТКИН, руководитель Следственного управления Следственного комитета России по Самарской обл.

- Примерно в феврале-марте 2011 г. было возбуждено уголовное дело по факту хищения металла на АВТОВАЗе. Дело возбуждено следственным отделом по Тольятти, впоследствии к делу присоединено еще 8 уголовных дел, переданных из ГСУ ГУ МВД по Самарской обл. Пока я не готов озвучивать фамилии подозреваемых. Единственное, что могу сказать — это менеджеры среднего звена и сотрудники правоохранительных органов, а именно местного отдела милиции.

Владимир БОКК, директор МСП ОАО «АВТОВАЗ»

- Описанный случай мне известен. Однако считаю необходимым поставить вас в известность о том, что с момента, когда изготовителю стало известно о случившемся с О. Алексеенко происшествии, ОАО «АВТОВАЗ» не имело ни права, ни объективной возможности провести какую-либо экспертизу, поскольку все действия по данному ДТП осуществлялись в рамках оперативно- следственных мероприятий. На настоящий момент имеется вступившее в законную силу решение суда по данному спору об отказе в удовлетворении требований, предъявленных к ОАО «АВТОВАЗ».