Основа обвинения

Егор Кошеров

По накатанной колее

Состоявшееся 3 октября судебное заседание мало отличалась от предыдущих многочасовых допросов, в которых сторона обвинения и потерпевшие безуспешно пытались выудить из свидетелей выгодные им показания. По их мнению, неоднократно задаваемые тождественные вопросы в различных интерпретациях могут принести плоды, поскольку события, рассматриваемые в уголовном деле, происходили много лет назад.

Инкриминируемый период, в который бывший президент ОАО ТО A3 Владимир Махлай, его сын Сергей Махлай, экс-генеральный директор ЗАО Корпорация «Тольяттиазот» Евгений Королев, директор Nitrochem Distribution Беат Рупрехт-Ведемайер и владелец Ameropa AG Андреас Циви якобы совершали преступления, датируется концом 2007 — началом 2012 гг. Данные обстоятельства стараются использовать представители прокуратуры, которые пытаются «ловить» свидетелей на расхождениях в показаниях, пусть даже и малозначительных.

К примеру, по отыгранному сценарию 4 октября велся допрос свидетелей заместителя директора московского представительства компании Ameropa AG Елены Цой и главы данного представительства Ольги Целищевой. Согласно показаниям Цой, сотрудники московского представительства компании Ameropa AG занимались переводами документов по договорам между компаниями «Nitrochem Distribution AG» и ТОАЗ, фактически выполняя функцию переводчиков для ускорения логистического процесса, поскольку по стандартам компании Ameropa AG они делали переводы текстов в течение двух часов, а перевод этих же документов сотрудников ТОАЗа мог занимать несколько суток.

Целищева же, несмотря на занимаемую должность главы московского представительства Ameropa, занималась только административной работой, связанной с обеспечением офиса и его сотрудников всем необходимым. Оба указанных свидетеля не смогли ничего пояснить по вопросам ценообразования на продукцию ТОАЗа, поскольку этого не знали.

Уши миноритария

Накатанную колею неспешности судебного процесса, в котором свидетели обвинения не могут ничего пояснить по инкриминируемому подсудимым преступлению, разбило ходатайство защитника Александра Гофштейна, который просил суд приобщить к материалам дела нотариально заверенные публикации московского журналиста Виктора Фещенко, также являющегося свидетелем. Фещенко был допрошен в Комсомольском суде 13 сентября т.г. Поводом для привлечения Фещенко к участию в деле послужила его профессиональная деятельность: в 2016 г. он посредством телекоммуникационной программы Скайп в сети Интернет дистанционно интервьюировал Владимира Махлая.

Гофштейн сообщил суду, что за несколько часов до своего допроса в суде Фещенко разместил на своей странице в Фейсбуке информацию, которая, по мнению защиты, имеет существенное значение для уголовного дела. Далее Гофштейн зачитал содержание публикации Фещенко: «Дело, похоже, заказное: есть могущественный миноритарий, заинтересованный в присвоении ТОАЗа. Так вот, если мои реальные показания вряд ли кому-то интересны, может, им тогда нужны мои нереальные показания? Тем более что вырвать какие-то слова Махлая из контекста и придать им нужное суду значение можно легко».

Не менее примечательна запись появилась на странице Фещенко в Фейсбуке после его допроса в суде. Гофштейн огласил данную информацию, размещенную Фещенко: «Из представления судьи я узнал, что меня вызвали по ходатайству Уралхима, того мощного миноритарного акционера, в интересах которого, мне кажется, и запущено все дело». В следующей цитате Фещенко содержится уже знакомая ссылка на то, что в ходе допроса «прокурор обнаружил противоречия между моими показаниями двухлетней давности и нынешними». Также из сообщений Фещенко выяснилось, что ему оплачивались авиабилеты из Москвы в Самару и обратно, трансфер до суда в Тольятти и что его даже встречали в аэропорту. Правда, в своих сообщениях он не написал, представители какой же стороны в судебном процессе тратили свои деньги и обеспечивали его явку в суд.

Вполне логично, что представители обвинения и Уралхима протестовали против приобщения скриншотов к делу. Однако Гофштейн настоял: «Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле. Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относи-мости, допустимости и достоверности». В итоге суд удовлетворил ходатайство защиты.

Играть на конфликтах

В этой связи следует вернуться к показаниям, которые были получены судом, в ходе допроса другого свидетеля – Алексея Денисова, бывшего заместителя председателя правления ТХБ. Необходимо напомнить, что в начале сентября Денисов красочно преподносил разоблачительные сведения относительно деятельности связанного с ТОАЗом банка. В частности, из заявления Денисова следовало, что якобы Владимир, а позже и Сергей Махлай оказывали влияние на принятие решений о выдаче денежных средств аффилированным структурам. Немало негатива было отнесено в адрес Александра Попова.

Однако если следовать статьям УПК, на которые указал Гофштейн, то вырисовывается иная картина. 3 октября на допросе Попов, отвечая на вопросы представителей Уралхима, подтвердил, что Денисов работал в ТХБ в различных должностях, при этом к нему постоянно возникали вопросы в связи с неудовлетворительным качеством работы. Расставание с теперь уже бывшим менеджером ТХБ Денисовым не прошло гладко.

- В разговоре с Денисовым он мне сказал: «Да, я готов уйти, но я считаю, что вы должны мне заплатить 2 млн долларов». Я, естественно, ответил отказом. Считаю, что такие показания Денисов дает из чувства мести. Это просто бред сивой кобылы, — сообщил суду Попов, добавив, что уже уволенный из ТХБ Денисов обратился с двумя исками к банку, в котором он работал, по поводу невыплаты ему вознаграждения за работу в наблюдательном совете банка и недостаточно выплаченной заработной платы, однако оба судебным процесса (в г. Москве и в г. Тольятти) проиграл.

И здесь действительно стоит задаться вопросом: имеются ли у Денисова мотивы для оговора руководителей ТОАЗа и ТХБ? Наверное, да, учитывая приведенные обстоятельства. И сколько еще затаивших обиду на ТОАЗ или ТХБ свидетелей попытается перетянуть на свою сторону упомянутый миноритарий, пытающийся захватить ТОАЗ? Впечатления однозначные: все больше убежденности в том, что уголовное дело действительно могло быть сфабриковано. Причем не очень удачно, а сейчас, по ходу судебного следствия, предпринимаются попытки увязать неувязываемое.