26 и 27 июля федеральный суд Комсомольского района Тольятти посвятил допросу миноритарного акционера ПАО «ТОАЗ» Евгения СЕДЫКИНА в качестве потерпевшего. Учитывая объем и длительность тяжб, которые были инициированы не только самим Седыкиным, но так же проходили при его непосредственном участии, допрос в качестве потерпевшего по делу ТОАЗа можно считать в некотором смысле его «минутой славы». Ведь он наконец-то получил возможность рассказать обо всем в деталях, причем выступая с позиции потерпевшего.
Но, как ни странно, четких и однозначных подробностей того, что именно происходило на предприятии в инкриминируемый период из уст Седыкина за два дня прозвучало совсем не много. Зато суд получил возможность ознакомится с литературными трудами Седыкина под псевдонимом «Глеб Жеглов», его агитационными листовками и обращением к Владимиру Путину (кандидату на пост Президента РФ на момент обращения – Прим. ред.). Показания миноритария, данные им за два дня допросов, в общем можно свести к нескольким общим тезисам, до степени смешения напоминающие тезисы обвинения. По его утверждению, группа обвиняемых, осуществив эмиссию ценных бумаг ТОАЗа с нарушением законодательства, нарушила права остальных акционеров предприятия, и в частности Евгения Седыкина. Они же, по словам Седыкина, распоряжались имуществом предприятия, чего не имели права делать. Продукция «Тольяттиазота» продавалась через швейцарскую компанию Nitrochem Distribution AG. Последняя, якобы, получала ее по заниженным ценам от ТОАЗа, а продавала на внешних рынках уже по рыночным ценам. Эти тезисы из уст Седыкина во время допросов прозвучали многократно, в различных вариациях, а также были изложены последним в пространном письменном пояснении. Свои отношения с подсудимыми Седыкин охарактеризовал образно. «Они делают свое темное дело, а я делаю свое светлое дело», — резюмировал потерпевший, совсем недавно осужденный Красноглинским районным судом Самары за покушение на хищение акций «Тольяттиазота» и попытки рейдерского захвата указанного предприятия (приговор в отношении Седыкина вступил в законную силу). С конкретикой у Седыкина во время допроса возникли проблемы. На множество конкретных вопросов, адресованных потерпевшему, последний преимущественно отвечал, что он либо не знает, или вспомнить не может. Часть вопросов была охарактеризована потерпевшим как «некорректные». А общение с защитой подсудимых больше напоминало словесный пинг-понг. |  | К примеру, на вопрос адвоката Владимира Махлая Инны Тихомировой, о том, какие решения общих собраний акционеров Седыкин обжаловал, где, когда и с каким результатом, миноритарий ответил: «Я не смогу сейчас вспомнить, когда и какие решения». «Какие решения обжаловали, помните?», — продолжила допрос Тихомирова. «Какие меня не устраивали», — ответил Седыкин. «А какие вас не устраивали, помните?», — продолжила Тихомирова, на что получила ответ Седыкина: «Принятые, с нарушением закона». На уточняющий вопрос: «Какие решения принимались?», — получила ответ Седыкина: «Те, которые стояли на повестке дня». Адвокат Сергея Махлая Александр Гофштейн поинтересовался, откуда Седыкин знает о том, что подсудимые скрывали информацию, подлежащую обязательному раскрытию, к примеру, информацию о том, у кого сколько акций (именно такие показания Седыкин давал следователю при допросе). «Об этом я узнал тогда, когда по моему ходатайству было заведено уголовное дело, после того, когда смог ознакомиться с материалами дела», — ответил Евгений Седыкин. Так же, по словам Седыкина, информацию о том, что семьи Владимира Махлая и Андреаса Циви якобы владеют более чем 51% акций он узнал из материалов дела. Лично каких-либо документов, подтверждающих этот факт, он не видел, и до ознакомления с делом у него такой информации не было. Кроме того, в судебном заседании прозвучали вопросы о том, откуда Седыкину известно, по каким ценам Nitrochem Distribution AG продавал продукцию на внешних рынках. «Я сказал из анализа рынка», — ответил Седыкин. Возможно, речь идет о финансовом анализе компании «Уралхим», который, в процессе допроса получил от Седыкина комплиментарный отзыв. Суд уточнил, о каком рынке идет речь. «Если Nitrochem Distribution AG купил эту продукцию, он должен эту продукцию продать на рынке. Где выгодно, по той цене он и продает», — ответил Седыкин. На прямой вопрос о том, видел ли он лично контракты, накладные или платежный поручения, миноритарий ответил отрицательно. А на прямой вопрос — почему же он считает, что продукция Nitrochem Distribution AG продавалась по рыночным ценам, Седыкин ответил, что «А иначе считать-то нельзя». В конечном итоге выяснилось, что умозаключение Седыкина о рыночных ценах Nitrochem Distribution AG — это, дословно, его «квалифицированный вывод». Отдельной дискуссии удостоился пакет документов, который Седыкин приобщил со своим письменным пояснением. По словам Александра Гофштейна, вину обвиняемых потерпевший иллюстрирует своеобразно: | | «Некоторые документы представляют собой созданное Евгением Яковлевичем художественное произведение, или как он говорит «интеллектуальную собственность», или плод его воображения, я не знаю, как это назвать… Есть несколько копий статей из СМИ; кроме того, ряд процессуальных документов из других уголовных дел, не имеющих отношения к предмету доказывания по данному уголовному делу. Ни одни из представленных документов не обладает реквизитами документа, поскольку не заверен надлежащим лицом. Представленные банковские выписки свидетельствуют о положении вещей в период на 4 года позднее, чем окончание инкриминируемого периода. Кроме того, протокол общего собрания акционеров ТОАЗ от 2018 г. и по дате, и по содержанию не имеет никакого отношения к исследуемым событиям». Адвокат Евгения Королева Вячеслав Яблоков указал на то, что часть представленных документов, а именно данные об общих собраниях акционеров, уже получили негативную оценку в рамках уголовного процесса над самим Седыкиным. «При всем уважении к возрасту Евгения Яковлевича и его былым заслугам… Евгений Яковлевич пытался похитить акции ТОАЗа, провел общее собрание, на основании этого изготовил печать ТОАЗа и был осужден. А сейчас он пытается все эти документы, за которые он был осужден, приобщить к материалам уголовного дела. Каким образом нам давать оценку этих документов? Они (приобщаемые документы. – Прим. ред.) как минимум, не относимы, точно так же как его литературные труды под псевдонимом «Глеб Жеглов», агитационные листовки, обращения к Путину, с которыми мы тут ознакомились», — пояснил Яблоков. В своем заявлении по окончанию допроса Седыкина адвокат Евгения Королева Андрей Московский сообщил, что участники процесса так и не добились конкретики, а все сообщенное Седыкиным не имеет отношения к рассматриваемому уголовному делу. «Я обращаю ваше внимание, что показания потерпевшего голословны и безосновательны. Все его показания и обвинения основаны на его догадках, или сообщениях СМИ. Свои показания Сыдыкин не подкрепил ни одним доказательством, все что он сообщил, никакого отношения к обвинению не имеет», — резюмировал Московский. |
