Война корпораций: удар ниже пояса

Павел Соколов

Звеньевые Газпрома

6 февраля прозвучала новость, что Следственный комитет РФ в рамках «дела Арашуковых» начал розыск двух топ-менеджеров газовых компаний подконтрольных Группе «Газпром». «Следственный комитет объявил в федеральный розыск по делу о хищении газа на сумму более 30 млрд р. двух топ-менеджеров газовых предприятий России — и.о. исполнительного директора АО «Буденновск газпром-бытсервис» Уали Евгамукова и исполнительного директора филиала ООО «Газпром межрегионгаз Ставрополь» в Невинномысске Умара Калмыкова». Оба этих предприятия Ставропольского края официально принадлежат структурам прямой вертикали АО «Газпром газораспределение» (г. Санкт-Петербург, генеральный директор Сергей Густов).

В этой же системе корпоративных отношений находится и ООО «Газпром газораспределение Самара» (г. Жигулевск), которое с 2008 г. в качестве генерального директора возглавляет депутат Самарской губернской думы (СГД) Виталий Коротких. В свое время он, видимо, предусмотрительно озаботился вопросом депутатской неприкосновенности.

В отличие от Коротких, генеральный директор ООО «Газпром межрегионгаз Самара» (ГМС) Андрей Кислов (тоже депутат СГД), похоже, имеет некий внутрикорпоративный люфт, способный обеспечить ему свободу действий. Хотя бы на короткий период времени. Это объясняется структурой собственности ООО «ГМС». По данным выписки из ЕГРЮЛ на 7 февраля, 51% уставного капитала ГМС подконтрольно ООО «Газпром межрегионгаз» (г. Санкт-Петербург, генеральный директор – Кирилл Селезнев), 25% принадлежит ООО «Газпром инвест РГК» (на 100% подконтрольно тому же ООО «Газпром межрегионгаз»), 19% у ООО «Самара промресурс», директором и единственным учредителем которого значится Павел Жичкин. Оставшиеся 5% — у правительства Самарской обл. Жичкин — известная креатура стокхолдеров Группы «Волгопромгаз» (ВПГ) Владимира Аветисяна и Андрея Кислова. Министерство имущественных отношений Самарской обл. с августа 2018 г. возглавляет Сергей Черепанов, человек, не один десяток лет знакомый с интересами основателей ВПГ. 19% от Жичкина и 5% от Черепанова — вот вам и 24%. При желании в ходе решения вопросов на совете директоров ГМС это можно использовать как полноценный инструмент держателя блокирующего пакета.

В системе Группы «Газпром» за транспортировку и сбыт газа по сетям среднего и низкого давления на внутрироссийском рынке отвечают две холдинговые структуры — ООО «Газпром межрегионгаз» (сбыт) и ООО «Газпром газораспределение» (транспорт). Случившийся 30 января арест сенатора от Карачаево-Черкесской Республики Рауфа Арашукова, а затем и его отца – Рауля Арашукова, на момент ареста советника гендиректора ООО «Газпром межрегионгаз» Кирилла Селезнева, дал повод обратить внимание на то, как работают и взаимодействуют друг с другом субъекты двух этих газпромовских холдингов в масштабах всей страны.

Почти во всех субъектах присутствия Группы «Газпром» система выстроена следующим образом: транспортировкой (т.е. обслуживанием и содержанием газовых сетей и станций) занимаются региональные дочерние компании по отношению к ООО «Газпром газораспределение». Они же являются формальным держателем активов в виде сетей. Этим обусловлен относительно высокий размер их уставного капитала.

К примеру, уставный капитал ООО «Газпром газораспределение» превышает 133 млрд р.! У его головной компании в лице ПАО «Газпром» на 15 млрд р. меньше — «всего» 118,3 млрд р. Что касается акта продажи прокачиваемого по этим трубам «голубого топлива», то это уже прерогатива региональных «дочек» ООО «Газпром межрегионгаз» (содержание сети клиентских офисов, ведение реестра договоров продаж, прием платежей, работа по взысканию дебиторской задолженности).

Белой вороной на этом фоне около 20 лет выглядит Самарская обл. Описанные выше функции «дочек» «Межрегионгаза» здесь выполняла и пока еще, похоже, имеет возможность выполнять ООО «Средневолжская газовая компания» (СВГК) (более 84% СВГК контролируют Владимир Аветисян и знакомые ему лица), а не ООО «ГМС». Одновременно с этим СВГК контролирует еще и сети (см. «Хронограф» №19 (671) от 25.06.18). Получается, два в одном.

Нечто похожее сумел выстроить на Северном Кавказе Рауль Арашуков. До 2011 г. он был генеральным директором АО «Газпром газораспределение Ставрополь» (Ставропольский край). Исторически в его ведении находились и газораспределительные сети Карачаево-Черкесской Республики, т.к. до 1991 г. она находилась в административном подчинении Ставропольского края. Примерно с тех же времен Рауль Арашуков в системе газоснабжения. Отметим, что Владимир Аветисян и Андрей Кислов тоже начали осваиваться в этой отрасли на стыке 80-90-х годов. Росла система, росли в ней и ее первенцы.

Наследники советской системы

Аветисян и Кислов создали в Самарской обл. то, что сегодня приходится наблюдать: формально сети отдельно, газ — отдельно. У Рауля Арашукова и газ, и сети — все было вместе. В условиях нашей страны такое совмещение открывает широчайшие возможности для коррупции или мошенничества. И дело здесь не в тотальной испорченности всех тех, кого угораздило оказаться у распределения газовых потоков. В советские годы система газоснабжения страны строилась по принципу взаимосвязанных сетей трубопроводов. От месторождения газа до конфорки на кухонной плите. Т.е. возникал принцип бесперебойности подачи мощности. А это уже серьезный вопрос планирования. Отсюда возникли т.н. лимиты. Они суммировались по регионам и выдавались операторам газодобычи и магистральной поставки.

В постсоветские годы техническая сторона системы газодобычи и магистральной транспортировки принципиально не изменилась. Лимиты продолжили быть главным аргументом при планировании работы газовиков на предстоящий период. Но только после распада Союза, с конца 90-х, за определение лимитов начали отвечать субъекты газоснабжения, действующие на территории региона. Здесь для многих и началась золотая жила. Заявляешь Газпрому один размер лимита, после чего уже по собственному усмотрению начинаешь в течение года спекулировать избытком этого лимита в отношениях с теми, кто ни при каких обстоятельствах не сумеет перепрыгнуть регионального газораспределителя и выйти на прямые поставки со стороны Газпрома. По сути, созданная в советские времена система содержала колоссальный коррупционный потенциал. Те, кто поумнее, предпочитали действовать по закону: сети в одни руки, транспортируемое по ним вещество (газ) — в другие, независимые. Хотя и эту схему вполне можно признать ширмой. Но что характерно. В отличие от Самарской обл. мало где еще нашлись люди для ее реализации. Что касается Северного Кавказа, там все понятно без лишних слов. Рауль Арашуков держал руку на пульсе при распределении всех основных и наиболее существенных лимитов.

Ближе к 2007 г. председатель правления РАО «Газпром» Алексей Миллер, разобравшись с проблемами транспортировки и оплаты поставок российского газа на рынки Западной Европы, всерьез занялся наведением порядка и прозрачности на внутрироссийском рынке. Одним из внешних проявлений этой реформы стало разведение по отдельным управленческим вертикалям: субъекты добычи, операторы магистральной транспортировки (высокое давление),

эксплуатация региональных распределительных сетей среднего и низкого давления, система сбыта конечным потребителям. Где-то это сработало, а где-то по ходу реформы был организован эффективный режим маскировки.

Эталон маскировки — Самарская обл. Частная компания, эксплуатирующая сети, все годы своего существования собирала платежи с потребителей газа. Хотя газ принадлежал Газпрому. Но в том-то и дело, что в Самарской обл. весь функционал был разведен между ГМС и СВГК настолько четко, что даже специалисты из головных структур Газпрома вряд ли могли бы с наскоку найти подвох. Чего нельзя было сказать о хозяйстве Рауля Арашукова, покинувшего Северный Кавказ, чтобы продолжать курировать лимиты, но только уже из высоких кабинетов в Санкт-Петербурге в статусе советника Кирилла Селезнева.

Продуманность хода Рауля Арашукова в том, что он до перехода в советники руководителя главной внутрироссийской сбытовой компании Газпрома руководил почти всей существенной частью сетевой системы Газпрома на Северном Кавказе. Следовательно, на всех ключевых позициях там могли оказаться только лояльные ему лица. И вновь судьба лимитов оказалась в одних руках.

Синхронизаторы событий

Безусловно, действия членов большой семьи Рауля Арашукова и самарской связки Кислов-Аветисян никоим образом не могут быть связаны. У всех были свои, непересекающиеся территории. Но неприятности почему-то настигли обе эти группы почти одновременно. 30 января в зале пленарных заседаний Совета Федерации РФ впервые в истории этого органа власти показательно был арестован сенатор от Карачаево-Черкесской Республики Рауф Арашуков, сын Рауля Арашукова. В тот же день, 30 января в Самаре председатель правления ООО «СВГК» Иван Аветисян, сын Владимира Аветисяна, дал пресс-конференцию, в ходе которой заявил о готовности добровольно сдать Газпрому всю инфраструктуру сбора платежей (см. «Хронограф» №3 (696) от 4.02.19).

Обе сцены были наполнены драматизмом, но отличались масштабом постановки. Арест Рауфа Арашукова в сотни раз оказался более рейтинговым событием, чем пресс-конференция Ивана Аветисяна. Эксперты ОАЕ «Хронограф» поспешили назвать арест сенатора событием историческим. С этим категорически не согласился член Совета Федерации от Самарской губернской думы Сергей Мамедов, назвав его неординарным, но не историческим. Важно напомнить, сенатор от Самарской обл. принимал участие в голосовании за снятие с сенатора Рауфа Арашукова депутатской (сенаторской) неприкосновенности не просто как один из общей массы голосующих. Он осуществлял этот принципиально значимый гражданский поступок в качестве заместителя председателя Комитета СФ по регламенту и организации парламентской деятельности. Именно через этот комитет 30 января в повестку дня СФ для голосования был введен вопрос «О лишении неприкосновенности члена Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации (закрытый режим)». В отличие от некоторых, Сергей Мамедов не побоялся прокомментировать ОАЕ «Хронограф» этот момент.

Конечно, прямой связи между газовым конфликтом в Самарской обл. и арестом Арашуковых нет, но оба этих резонансных события заслуживают внимания, изучения и сопоставления. Более того, события последних дней начинают наводить на мысли, что история с Арашуковыми может оказаться не следствием попытки Газпрома произвести внутренние чистки, а промежуточным результатом спланированной атакой со стороны конкурирующих кланов федерального уровня. Одним из таковых принято считать клан Госкорпорации «Ростех» Сергея Чемезова. Если эта версия окажется верной, то самарской связке Аветисян-Кислов не о чем будет беспокоиться.